конец целой эпохи... Почему уход Слуцкого — конец эпохи больших надежд. Колонка Дмитрия Федорова
Комментатор «Матч ТВ» и друг Леонида Слуцкого Дмитрий Федоров — о том, как воспринимать уход тренера из ЦСКА.
Уход Слуцкого из ЦСКА — конец эпохи. Эпохи не его имени. И эпохи не в ЦСКА, а вообще в нашем футболе. Конец эпохи больших надежд. Так совпало.
Фотографии Леонида Викторовича начали появляться на первых полосах газет в 2005 году — через пару месяцев после того, как его будущий клуб впервые в истории отечественного футбола выиграл Кубок УЕФА. Потом Кубок взял еще и «Зенит». Сборная немедленно добавила в эйфорические закрома родины бронзу Евро. Ее лучшие игроки подписались в статусные европейские клубы.
В 2010-м Россия получает право на проведение чемпионата мира. Слуцкий за год до этого подхватывает барахтающийся на шестом месте чемпионата ЦСКА и доводит до четвертьфинала Лиги чемпионов, что раньше не удавалось никому. Деньги магнетическим образом притягивают на кочковатые и не всегда зеленые просторы отчизны Адвоката, Хиддинка и Спаллетти, Роберто Карлоса и Это'О.
И вот среди всего этого роскошества Леонид Викторович осваивается и оказывается самым стабильным героем отечественного футбола. Для легкости в запоминании Слуцкий берет с ЦСКА семь трофеев за семь лет. Как хитроумный Штирлиц, выкручивается из любого безнадежного положения. Приходит на самые популярные шоу и зажигает там так, что ютюбнуться можно от количества просмотров.
Но любое веселье имеет свойство обрываться, когда вокруг унылые лица или когда никого нет вовсе. Все разбежались, попрятались, ушли в тень, не оправдали надежд. Валерий Газзаев, с триумфа которого и началась эпоха больших надежд, был замечен в двух антифутбольных проектах с банкротством «Алании» и Объединенным чемпионатом. А сейчас и вовсе подался в депутаты, что даже хуже, чем обещать, да не сбрить усы. Заграничные волшебники получили свои бонусы, неустойки и «Бентли» — и скрылись. Аршавин и компания вернулись из заграничных командировок с одинаковым клеймом: неконкурентоспособны.
2016-й получился каким-то совсем апокалиптическим. Миллион подписей под воззванием ликвидировать сборную и опустевшие трибуны на матчах чемпионата России — точно средневековая чума поразила тех, чей жизненный удел болеть. Футбольные клубы в долгах и на грани исчезновения. Жутковато. В этой эпохе больших надежд Слуцкий оказался крайним. В смысле последним. Последним, на кого можно было надеяться. Надеяться иррационально, эмоционально.
Но сборная, как оказалось, — совсем не его формат и масштаб. Есть писатели, чьим именем вряд ли назовут улицы, станции метро, потому что они слишком камерные, интимные. Вряд ли фамилию Довлатова можно представить красующейся на борту океанского лайнера — такой, пожалуй, затонет. При этом тысячи благодарных людей будут зачитываться его книгами. Любить, ценить, цитировать, обсуждать. Так же и Слуцкий.
Он провел больше других тренеров матчей во главе ЦСКА — 302. Этот рекорд он поставил уже тогда, когда принял решение демобилизоваться. Но как-то не верится, что его, за рекорды и титулы, в ближайшее время запишут в разряд клубных легенд и нарисуют на стене нового стадиона. И в то же время он заставил переживать (не болеть, а именно переживать) за свою команду новую аудиторию — творческую элиту, культурных людей. Любопытно высказалась о Слуцком певица Земфира: «Во-первых, я нахожу его талантливым тренером, а во-вторых, мне нравится, что его рассуждения об игре можно слушать. Интеллигентный человек, хорошо владеющий русской речью».
Я дружу с Леонидом много лет и, помимо завоеванных трофеев, вижу его главный личностный успех в том, что он научил футболистов радоваться победам. Это кажется невероятным, но раньше футболисты ЦСКА воспринимали любую победу как рабочий момент. В раздевалке не было эйфории. Все очень сдержанно. Успеха добивались за счет профессионализма, а не человеческих отношений. В других командах Слуцкого было совсем не так.
Он пытался изменить ситуацию. Победив в Лиге чемпионов турецкий «Трабзонспор» 3:0, Леонид Викторович схватил игроков за руки и буквально потащил к трибунам, чтобы они отсалютовали болельщикам. После двух подряд поражений на старте сезона-2012/13, когда его списали абсолютно все журналисты, он отменил тренировку и повез команду поиграть в пейнтбол, чтобы снять напряжение. Следующий матч с «Анжи» оказался победным, и ЦСКА в итоге завоевал первое золото со Слуцким.
В испанском Кампоаморе на зимних сборах Леонид попросил обладателя Хрустальной совы Бориса Левина провести игру «Что? Где? Когда?» — футболисты против тренерского штаба и персонала. Гвалт был невероятный. Споры, ажиотаж, крики-вопли. Даже легионеры приходили посмотреть.
Когда чемпионат возобновился, в ЦСКА стали по-другому праздновать голы. Все вместе, с улыбками, прыжками. Веселились, как подростки. Все-таки на сборах они много времени проводили вместе, а не разбредались по номерам. Может, поэтому ЦСКА выдавал невероятные концовки и спасал безнадежные матчи?
Команда привыкла к довольно колкому юмору Слуцкого. Впрочем, игроки могли ответить тем же. Неприличный рисунок Вернблума на спине у Слуцкого после чемпионства у многих вызвал вопрос, а не панибратство ли это? В радости многие барьеры стираются. Главное, что дистанция сохранялась в работе. Слуцкий и штрафовал, и как-то раз даже выгонял Понтуса с тренировки за грубый подкат. Но тот все равно назвал его самым лучшим тренером и самым добрым, самым искренним человеком. В сборной Швеции Вернблум был игроком замены, а Чельстрем выходил в стартовом составе. Но в РФПЛ все наоборот — Понтус стал звездой, а его конкурента по сборной ждало фиаско. Вернблум прекрасно понимал, что раскрыться ему помог именно тренер.
Веселость Слуцкого находила понимание и у тех, кто совсем не склонен шутить. Меня часто спрашивают, такой ли бука Акинфеев в повседневной жизни, как на поле и в интервью. Вот история о выборе подарка Игорю. Слуцкий хотел вручить ему картину. Сначала возникла идея с красивым видом Москвы, ведь Акинфеев патриотичен. Отпуск проводит не за границей, а на родине. Леонид Викторович прошелся по вернисажу и вдруг сделал неожиданный выбор. Не Кремль и не Арбат... Его внимание привлекла картина, на которой одинокий волк среди снежных сугробов стоит между двух берез. Словно между двух штанг. Потом аллегория получила еще одно толкование: березы — это братья Березуцкие, между которых Акинфееву пришлось метаться значительную часть карьеры. Игорь не обиделся, когда получил картину на день рождения. Рассмеялся. С этим тренером по-другому нельзя — иначе совсем шутками затравит.
Таких историй в ЦСКА за семь лет — миллион. И в сочинении этих историй Слуцкий тоже стал рекордсменом и чемпионом. Для него футбол — это не только счет на табло, но и люди. Руководители, игроки, их жены, дети, клубный персонал, болельщики. Доводилось читать, что трибуны его так и не приняли, но это ерунда. Перед гостевой игрой с «Ромой» он прочитал интервью Елены Поповой — болельщицы ЦСКА, которая еще в детском возрасте стала колясочницей. Любимым игроком Поповой был Тотти. В интервью она сказала, что мечтала бы получить его футболку. И если бы на следующий день после игры Слуцкий позвонил и сказал, что у него есть футболка Тотти для нее, то это было бы чудом. После адских 1:5 Леонид Викторович вспомнил о словах Лены и достал футболку Тотти, в которой он провел тот злополучный для ЦСКА матч. И позвонил, как Лена и загадывала в своей невероятной мечте. Через Василия Березуцкого невероятный подарок передали девушке на ближайшей домашней игре. Потом Леонид Викторович мне рассказал о своей жизненной философии: если не сумел сделать счастливыми всех, то можешь попытаться сделать счастливым хотя бы одного человека.
Но с людьми в 2016-м как-то туго. Прямо перед Евро травмировались четыре ключевых игрока — Дзагоев, Денисов, Жирков и Кузьмин. И команда, которая обыгрывала в товарищеском матче будущих чемпионов — португальцев — оказалась небоеспособной. Слуцкий возвращается после сборной в ЦСКА — и тут же армейцев покидает Муса. Затем выбывает Дзагоев, а Еременко выпроваживает сам себя из футбола. К хорошему быстро привыкаешь, но можно ли привыкнуть к плохому?
Слуцкий наверняка хотел бы стать модным дизайнером, но ему пришлось работать портным, пришивающим заплатки. Заплатки иногда получались красивыми, функциональными, но вещи под этими заплатками стали терять контуры и очертания. Они просто состарились и стали ветошью. Причем любому человеку при неудачах свойственно находить виноватых, — но в данном случае виноватых объективно не было.
Эпоха больших надежд закончилась, а вместе с ней и пребывание Слуцкого в российской премьер-лиге. Он, конечно, может вернуться, как Карлсон с пропеллером из детской книжки. Но это будет уже совсем другая эпоха.
